Во всех областях жизни нашей страны, связанных с престижной или высокооплачиваемой работой, у женщины над головой имеется такой стеклянный потолок: вроде видно, куда двигаться, но пробить невозможно.
История человечества практически с самого начала и до наших дней построена на принципах мужского шовинизма. Самые просвещенные цивилизации, изо всех сил воспевавшие женщин за красоту душевную и физическую, отменно умели забрасывать камнями тех из них, кто осмеливался вспомнить о наличии у этой красоты мозга.
Вот, скажем, гражданка Афин по имени Агноника, проживавшая в III веке до нашей эры. Взяла и выучилась сама по себе на врача вопреки закону, позволявшему заниматься медициной только представителям мужского пола. И весьма преуспела в этом занятии, стала популярным и высокооплачиваемым доктором.
Правда, в мужской одежде и под мужским именем. Долго не продержалась - разоблачили. Обвинили в распутстве и, как водится, забросали камнями. Те самые добрые афиняне, которые до этого лечили у нее свою подагру.
Прошло с тех пор двадцать три века. Все сильно изменилось. И в космос летаем, и Афины уже не пуп земли, и в поликлинике во всех кабинетах одни женщины сидят... но камне-метательные устройства по-прежнему заряжены и стоят наизготове.
Несмотря на прославленную на весь мир галантность французских мужчин, слово «шовинизм» имеет исключительно французское происхождение. Впрочем, изначально с мужчинами шовинизм ассоциировался потому, что мужчины ассоциировались с войной.
Был такой Николя Шовен - агрессивно-воинственный новобранец, персонаж одной известной пьесы, имевший реального прототипа. Пропагандировал принципы исключительности нации и великого ее превосходства.
До недавнего времени производное от его имени понятие обозначало определенный тип сознания личности, переклиненной на собственной исключительности в связи с принадлежностью к определенной нации. И было устойчивое словосочетание - национал-шовинизм.
Понятие «мужской шовинизм» появилось относительно недавно, и придумали его, как нетрудно догадаться, феминистки. Оказалось, придумали очень удачно - никому и объяснять не надо, что это такое.
Вроде есть такая нация — мужская, и простого наличия одной детали ниже пояса достаточно, чтобы тебя автоматически приняли в касту избранных.
Вот уровень директора школы или детского сада доступен женщинам абсолютно - потому что там не платят зарплату. Но как только где-нибудь появляются деньги (как когда-то они появились в банковской сфере), тетеньки в нарукавниках мгновенно исчезают.
Ну, может, в кассе сидят, на выдаче наличных. А там, где руководство, где реальная власть, - одни мужики.
Хотя, например, в бизнесе женщинам прорваться легче, чем в политике. Да и вообще во всех новых профессиях женщины лидируют, потому что там не накопилось нужного количества штампов.
А вот если видят депутата, профессоршу, топ-менеджера сорока лет, ухоженную, с мужем и прекрасными детьми, то первый вопрос, который задается: «Интересно, с кем она переспала?».
В политике еще жестче. На уровне местной власти, где надо решать практические вопросы с конкретными людьми, - женщин полно.
Но загляните в отделы, где делятся деньги, - там одни мужчины. То же самое в верхах исполнительной власти: в самые тяжелые моменты социальные проблемы взваливают на женщину.
Мужчины очень грамотно отодвигают женщин от больших денег, а значит, и от принятия властных решений...
Одна мадемуазель в свое молодое время училась на кафедре журналистики и телевещания. Заведующий кафедрой, светоч, который преподавал, как раз, предмет заявил, отобрав некоторые студенческие работы: «Девушки, зачем вам средства массовой информации? Женщинам главное – котлеты уметь жарить!»
Жена у светоча, правда, работает прославленным на всю страну телекритиком и изготовлением котлет, видимо, не увлекается. Может, в тоске по котлетам и кроется причина мужского шовинизма?
Примеров полно, когда женщин прижимают не только к стенке в прямом смысле, а в карьерном росте.
Вот одна из таких историй: о девушке Алле. Работала она снабженцем. Снабжала нефтегазовые предприятия оборудованием. То есть занималась самой, что ни на есть мужской, по дружному мнению всей нефтегазовой отрасли, работой. Алла даже посчитала: в этой профессии на тысячу мужчин - одна женщина. Она, Алла.
Как она дошла до жизни такой - рассказывать долго, да и самое интересное началось тогда, когда она по разным причинам переехала жить в Москву. И стала искать себе работу.
Причем искала не секретарскую должность, что удивительно, а желала устроиться работать по непосредственной специальности.
Столичные нефтегазовики прямо все удивлялись. Куда, дескать, красавица, прешь? Здесь места для женщин только в метро предусмотрены.
Приходит, скажем, Алка в одну ну очень крупную компанию. У них свободная вакансия: заместитель коммерческого директора (то есть третий по должности человек в концерне). Читает она требования: каждое слово - про нее.
Кроме одного: «требуется мужчина». Алла не афинская гражданка Агноника, переодеваться и паспорт подделывать не стала. Пошла к директору по персоналу и убедила ее в том, что начальству надо с ней побеседовать.
Сначала с ней побеседовало одно начальство поменьше, потом передали ее по эстафете самому коммерческому директору (второй человек в концерне).
Беседовал он с ней полтора часа. Очень она ему понравилась. Он так ей и сказал: «Я бы вас взял прямо сейчас на работу, - но наш генеральный (первый человек в концерне) дал установку: в нашей компании женщина может быть руководителем максимум самого хиленького подразделения».
Та ему говорит: «То есть вы мне открыто заявляете, что не берете меня на работу только потому, что я женщина?» - «Ну да, - говорит коммерческий, - а что тут такого?»
У этой истории есть жизнеутверждающе злорадный конец. Через неделю Алла устроилась работать в западную аналогичную компанию на подходящую ей должность руководителя целого направления.
Еще через год она встретила коммерческого на ежегодной промышленной выставке. Он узнал ее, заулыбался. «Ну, как вы, - говорит, - куда-то устроились?»
И тут взгляд его упал на Алкин бэйджик с названием компании (главного конкурента коммерческого) и ее должности. Что с ним стало! Он долго менял цвета, в результате остановился на темно-фиолетовом и прошипел: «Как у тебя получилось?» Та, когда об этом рассказывает, прямо светится вся. И оно понятно.
В России чуть больше половины населения - женщины, а 92% собственности принадлежит мужчинам. И это еще считается неплохо. Во всем мире две трети общего рабочего времени отрабатывают женщины, а их зарплата при этом составляет только одну десятую, остальное - мужчинам.
Перетирать косточки можно до бесконечности мужчинам, но это не изменит их взглядов на роль женщины в обществе.
Примерно сто пятьдесят назад жила-была дама по имени Со-джернер Труф.
Она была черной американкой и родилась рабыней, но в середине жизни ей посчастливилось: рабство отменили. Она нашла в себе талант проповедницы женских прав (хотя ни читать, ни писать не умела) и отправилась в путешествие. То, как она аргументировала – просто блеск!
На все высказывания по поводу мужского превосходства она отвечала: «Говорят, что женщина не может иметь столько же прав, сколько мужчина, потому что Христос не был женщиной. Да от кого он появился, ваш Христос? От Бога и от женщины! Мужчины при этом и близко не было!»
Ну и если уж связываться с цитатами, то у кого-то из феминисток позапрошлого века было чудесное высказывание, которое женской половине нужно бы взять в качестве девиза: «Если первой женщине, сотворенной Господом, удалось в одиночку поставить мир с ног на голову, неужели нынешние все вместе не могут вернуть его на место?
Да и вообще, вспомните хотя бы фильм с участием Мэла Гибсона «Чего хотят женщины?» Кто стал генератором всех идей? А кто этим нагло пользовался, ничего другого не предпринимая?
